Содержание

1.    Введение..........................................................................................................3

2.    Ход работы над проектом..............................................................................5

3.    Заключение......................................................................................................6

4.    Используемые источники..............................................................................7

5.    Приложения

5.1. Приложение 1. События Великой Отечественной войны................................................................................................................8

5.2.Приложение 2.  Сборник «Фронтовые записки» ................................24

5.3. Приложение 3. Иллюстрации к сборнику...........................................68

​

1. Введение

Война ударила молотом по всем - стар и млад оказались под этой неистовой лавиной смерти. Казалось, уж не было места ни любви, ни творчеству. Однако люди умудрялись жить, любить и творить, несмотря на ежедневную борьбу с "фашистом", которую сегодня называем Великой Отечественной войной.

Поэты-фронтовики - термин, который родился в годы Великой отечественной войны.  Молодые советские поэты, которые оказались на фронте по воле судьбы и своей воли писали стихи. В этих стихах отражена жестокая реальность тех дней.

Некоторые поэты погибли на фронте, оставив после себя стихи о Великой Отечественной войне, другие прожили дольше. Однако жизнь после фронта для многих была короткой, как говорил один из поэтов-фронтовиков Семен Гудзенко "Мы не от старости умрем, - от старых ран умрем".

Кто может сильнее и точнее выразить то, что происходило в те военные годы, чем тот, кто сам был свидетелем и участником этих страшных событий?

В 2020 году наша страна праздновала 75-летие со дня победы в Великой Отечественной войне. В честь этого события я решила собрать 75 стихотворений поэтов-фронтовиков о событиях и людях, оказавшихся историей этого страшного времени. Так, цель моей работы можно сформулировать следующим образом:

Цель:

Подбор и систематизация стихотворений, написанных в годы Великой Отечественной войны в соответствии с хронологией, моими эмоциями и чувствами, вызванными данными стихотворениями.

Для эффективного достижения цели я наметила следующие задачи:

Задачи:

1.  Изучить учебную и справочную литературу, Интернет-ресурсы, связанные с поэтами Великой Отечественной войны;

2.  Собрать, обработать и разместить на сайте информацию об авторах произведений;

В своей работе я использовала, главным образом, методы теоретического исследования:

1.   Абстрагирование (работа с сайтом; продолжение темы «Для любителей истории»);

2.  Анализ и синтез (ознакомление, отбор и переработка информации);

3.  Моделирование (создание и оформление поэтического сборника «Фронтовые записки»);

4.  Индукция и дедукция (осмысление проекта от идеи до воплощения и наоборот).

Актуальность моей работы в том, что я попыталась рассмотреть события Великой Отечественной войны через эмоции её очевидцев, воплощенных в поэтическую форму. Таким образом, я отразила отношение авторов стихотворений к таким понятиям как фронтовая дружба, смерть  и потеря близких, радость ощущать себя живым после выполненного задания, предательство, любовь…

Новизна моего проекта в том, что мною были использованы произведения не только известных поэтов. Мой выбор обусловлен, скорее, эмоциональными ощущениями и личными симпатиями. Поэтому, среди авторов можно встретить и действительно поэтов-фронтовиков.

​

2. Ход работы над проектом.

Для начала, я составила перечень событий Великой Отечественной войны в хронологическом порядке. Далее, я стала начитывать материал, стихотворные произведения, отбирая наиболее интересные и эмоционально окрашенные с моей точки зрения.

Сначала я находила в литературе работы известных мне авторов: А. Ахматовой, Б. Пастернака, Р. Гамзатова. Знакомясь с большим количеством стихотворений, я из этих произведений отбирала менее известные для меня и моих одноклассников.

Затем я искала произведения, которые принадлежали перу малоизвестных и неизвестных поэтов.

Наибольшее количество произведений в моем сборнике относится к 1942 году. Году, на мой взгляд, наиболее тяжелому и полному испытаний: наступление Красной армии на Западном направлении, Сталинградская битва, освобождение Малоярославца.

Заканчивается мой сборник бесхитростными строками поэта-фронтовика Сергея Орлова «Руками, огрубевшими от стали…». Простые слова, но вызывают живые образы землянки, солдат, рвущихся в атаку, густой дым от мокрых дров в печурке блиндажа. Поэт знает, что ценность его поэтических строк не в красоте рифмы, а в искренности и реалистичности образов.

Далее, я поместила всю информацию об авторах произведений на страницах своего сайта, который я создавала в качестве интерактивного тренажера для подготовки к ОГЭ по истории. Затем с помощью гиперссылок соединила имена поэтов и информацию о них на страницах ресурса Википедия. И, наконец, разместила на скрытых страницах сами произведения.

Также я решила добавить немного собственного творчества и создала несколько иллюстраций к сборнику, в которых отразила собственное видение военных лет.

​

3. Заключение

В ходе создания проекта я изучила учебную и справочную литературу, а также Интернет-ресурсы, связанные с поэтами Великой Отечественной войны, овладела навыком отбора нужной информации.

Работа с проектом позволила мне эмоционально пережить те события, которым я не была свидетелем, но которые забывать нельзя. На фронтах Великой Отечественной воевали оба мои прадедушки, моя прабабушка всю войну работала на комбайне, имеет благодарность правительства. Поэтому тема войны для меня и нашей семьи является тем, над чем нам никогда не позволено было шутить.

 

В будущем я планирую продолжить свою работу над интерактивным сборником стихов. Возможно, мне удастся расширить список поэтов-фронтовиков и найти еще стихи о тех страшных днях войны. Также мне бы хотелось продолжить создание иллюстраций в карандаше к этим стихам.

 

​

4. Используемые источники

1.     Адрес сайта «Для любителей истории» - https://stepanovakatya61.wixsite.com/history-exercises

2.     http://war2poet.narod.ru/index1.htm

3.     http://rushist.com/index.php/russia/6149-velikaya-otechestvennaya-vojna-khronologicheskaya-tablitsa

​

​

Сборник "Фронтовые записки"

Анна Ахматова «Важно с девочками простились...» 22 июня 1941г.

Важно с девочками простились,

На ходу целовали мать,

Во все новое нарядились,

Как в солдатики шли играть.

Ни плохих, ни хороших, ни средних…

Все они по своим местам,

Где ни первых нет, ни последних…

Все они опочили там.

 

Виктор Гончаров «Когда тебя бессонной ночью…» 22 июня 1941г.

Когда тебя бессонной ночью

Снарядный визг в окоп швыряет,

И ты поймешь, что жизнь короче,

Чем южной звездочки полет, -

Пусть, славя жизнь, и ночь, и осень,

Отбой горнисты протрубят, -

Глотая кровь, ты сам попросишь

Своих друзей добить тебя.

Но не добьют… Внесут в палату,

Дадут железных капель пить,

Наложат гипс, и в белых латах,

Как памятник, ты станешь жить.

И выходят!.. Как из пеленок,

Ты в жизнь шагнешь из простыней, -

Нетерпеливый, как ребенок,

Спешащий к матери своей.

 

Ион Деген «Начало» июль 1941г.

Девятый класс окончен лишь вчера.

Окончу ли когда-нибудь десятый?

Каникулы - счастливая пора.

И вдруг - траншея, карабин,, граната.

 

И над рекой до тла сгоревший дом,

Сосед по парте навсегда потерян.

Я путаюсь беспомощно во всем,

Что невозможно школьной меркой мерить.

 

До самой смерти буду вспоминать;

Лежали блики на изломах мела,

Как новенькая школьная тетрадь,

Над полем боя небе голубело,

 

Окоп мой под цветущей бузиной,

Стрижей пискливых пролетела стайка,

И облако сверкало белизной,

Совсем как без чернил “непроливайка”.

 

Но пальцем с фиолетовым пятном,

Следом диктантов и работ контрольных,

Нажав крючок, подумал я о том,

Что начинаю счет уже не школьный.

 

Анна Ахматова «Птицы смерти в небе стоят...» 28 сентября 1941г.

Кто идет выручать Ленинград?

 

Не шумите вокруг — он дышит,

Он живой еще, он все слышит:

 

Как на влажном балтийском дне

Сыновья его стонут во сне,

 

Как из недр его вопли: «Хлеба!»

До седьмого доходят неба…

 

Но безжалостна эта твердь.

И глядит из всех окон — смерть.

 

И стоит везде на часах

И уйти не пускает страх.

 

Николай Асеев «Контратака» 1941г.

Стрелок следил

во все глаза

за наступленьем неприятеля,

а на винтовку стрекоза

крыло хрустальное приладила.

И разобрал пехоту смех

на странные

природы действия, -

при обстоятельствах

при всех

блистающей,

как в годы детские.

И вот -

сама шагай, нога, -

так в наступленье

цепи хлынули,

и откатилась тень врага

назад

обломанными крыльями.

И грянул сверху бомбовоз,

и батареи

зев разинули -

за синь небес,

за бархат роз,

за счастья

крылья стрекозиные.

 

Анна Ахматова «Клятва» июль 1941г., Ленинград

И та, что сегодня прощается с милым, -

Пусть боль свою в силу она переплавит.

Мы детям клянемся, клянемся могилам,

Что нас покориться никто не заставит!

 

Анна Ахматова «Первый дальнобойный в Ленинграде» 1941г.

И в пестрой суете людской

Все изменилось вдруг.

Но это был не городской,

Да и не сельский звук.

На грома дальнего раскат

Он, правда, был похож, как брат,

Но в громе влажность есть

Высоких свежих облаков

И вожделение лугов -

Веселых ливней весть.

А этот был, как пекло, сух,

И не хотел смятенный слух

Поверить — по тому,

Как расширялся он и рос,

Как равнодушно гибель нес

Ребенку моему.

 

Всеволод Багрицкий «Мне противно жить не раздеваясь...» 1941г.

Мне противно жить не раздеваясь,

На гнилой соломе спать.

И, замерзшим нищим подавая,

Надоевший голод забывать.

                               

Коченея, прятаться от ветра,

Вспоминать погибших имена,

Из дому не получать ответа,

Барахло на черный хлеб менять.

 

Дважды в день считать себя умершим,

Путать планы, числа и пути,

Ликовать, что жил на свете меньше

Двадцати.

 

Всеволод Багрицкий «Я приехал сюда...» 1 ноября 1941г.

Я приехал сюда

И, не скрою, плюю

На твои холода,

На старинную Каму твою.

 

Есть глухая тоска

В белоснежных полях

До озноба в виске,

До тумана в глазах.

 

Как я быстро привык

О друзьях забывать, -

Спросят нас, как погиб,

И начнешь бормотать.

 

Удилами исхлестаны губы,

Опрокинуты дни на дыбы.

Тех, кого мы любили, - на убыль!

Тех, кого схоронили, - забыть!

 

Самовар, словно маленький карлик,

Задыхался, молчал и укачивал.

Мы с тобой этот вечер украли

У голодных степей азиатчины.

 

Ольга Берггольц «Мы предчувствовали полыханье...» июнь 1941г.

Мы предчувствовали полыханье

этого трагического дня.

Он пришел. Вот жизнь моя, дыханье.

Родина! Возьми их у меня!

 

Я и в этот день не позабыла

горьких лет гонения и зла,

но в слепящей вспышке поняла:

это не со мной — с Тобою было,

это Ты мужалась и ждала.

 

Нет, я ничего не позабыла!

Но была б мертва, осуждена, -

встала бы на зов Твой из могилы,

все б мы встали, а не я одна.

 

Я люблю Тебя любовью новой,

горькой, всепрощающей, живой,

Родина моя в венце терновом,

с темной радугой над головой.

 

Он настал, наш час,

                       и что он значит -

только нам с Тобою знать дано.

Я люблю Тебя — я не могу иначе,

я и Ты по-прежнему — одно.

 

Борис Богатков «Наконец-то» 1941г.

Новый чемодан длиной в полметра,

Кружка, ложка, ножик, котелок…

Я заранее припас все это,

Чтоб явиться по повестке в срок.

 

Как я ждал ее! И наконец-то

Вот она, желанная, в руках!..

…Пролетело, отшумело детство

 В школах, в пионерских лагерях.

 

Молодость девичьими руками

Обнимала и ласкала нес,

Молодость холодными штыками

Засверкала на фронтах сейчас.

 

Молодость за все родное биться

Повела в огонь и дым,

И спешу я присоединиться

К возмужавшим сверстникам своим!

 

Юрий Инге «В картине был воздух и пространство» 1941г.

В картине был воздух и пространство,

А в легких клокотала пустота.

Он отдал все — любовь и постоянство -

Куску одушевленного холста.

 

Другой шел в бой, не кланяясь шрапнели,

Брал города, одетые в бетон,

И гордые полотнища знамен,

Пред ним склоняясь, покорно шелестели.

 

Они погибли оба на рассвете:

Один в своей постели, а другой

На поле битвы умер, как герой.

 

И к их могилам подходили дети,

И бились одинаково сердца

Над прахом живописца и бойца.

 

Дмитрий Кедрин «Глухота» 2 сентября 1941г.

Война бетховенским пером

Чудовищные ноты пишет.

Ее октав железный гром

Мертвец в гробу — и тот услышит!

 

Но что за уши мне даны?

Оглохших в громе этих схваток,

Из всей симфонии войны

Я слышу только плач солдаток.

 

Дмитрий Кедрин «Мать» 25 ноября 1941г.

Война пройдет — и слава богу.

Но долго будет детвора

Играть в «воздушную тревогу»

Среди широкого двора.

 

А мужики, на бревнах сидя,

Сочтут убитых и калек

И, верно, вспомнят о «планиде»,

Под коей, дескать, человек.

 

Старуха ж слова не проронит!..

Отворотясь, исподтишка,

Она глаза слепые тронет

Каймою черного платка…

 

Борис Ковынев «Двадцать второго июня, ровно в 4 часа» лето 1941г.

Двадцать второго июня,

Ровно в четыре часа

 

Киев бомбили,

Нам объявили,

Что началася война.

 

Кончилась мирное время,

Нам расставаться пора.

 

Я уезжаю,

Быть обещаю

Верным ему до конца.

 

И ты смотри,

С чувством моим не шути!

 

Выйди, подруга,

К поезду друга,

Друга на фронт проводи.

 

Дрогнут колеса вагона,

Поезд помчится стрелой.

 

Ты мне с перрона,

Я — с эшелона

Грустно помашем рукой.

 

Пройдут года,

Снова я встречу тебя.

 

Ты улыбнешься,

К сердцу прижмешься

И поцелуешь, любя.

 

Павел Коган «Нам лечь, где лечь…» апрель 1941г.

Нам лечь, где лечь,

И там не встать, где лечь.

.  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .

И, задохнувшись «Интернационалом»,

Упасть лицом на высохшие травы.

И уж не встать, и не попасть в анналы,

И даже близким славы не сыскать.

 

Михаил Кульчицкий «Я вижу красивых вихрастых парней…» 1941г.

Я вижу красивых вихрастых парней,
Что чехвостят казенных писак.
Наверно, кормильцы окопных вшей
Интендантов честили так.

 

И стихи, что могли б прокламацией стать
И свистеть, как свинец из винта,
Превратятся в пропыленный инвентарь
Орденов, что сукну не под стать.

 

Золотая русская сторона!
Коль снарядов окончится лязг,
Мы вобьем в эти жерла свои ордена,
Если в штабах теперь не до нас.

 

Алексей Лебедев «Тебе» Август 1941

Мы попрощаемся в Кронштадте 
У зыбких сходен, а потом 
Рванется к рейду серый катер, 
Раскалывая рыб винтом. 

 

Вот облаков косою тенью 
Луна подернулась слегка, 
И затерялась в отдаленье 
Твоя простертая рука. 

Опять шуметь над морем флагу, 
И снова, и суров и скуп, 
Балтийский ветер сушит влагу 
Твоих похолодевших губ. 

 

...И если пенные объятья 
Нас захлестнут в урочный час 
И ты в конверте за печатью 
Получишь весточку о нас — 

Не плачь, мы жили жизнью смелой, 
Умели храбро умирать, — 
Ты на штабной бумаге белой 
Об этом сможешь прочитать. 

Переживи внезапный холод, 
Полгода замуж не спеши, 
А я останусь вечно молод 
Там, в тайниках твоей души. 

А если сын родится вскоре, 
Ему одна стезя и цель, 
Ему одна дорога — море, 
Моя могила и купель.

 

Василий Лебедев-Кумач «Наш народ непобедим!» 1941г.

Защищая от вражьей орды звериной

Землю свою и свои небеса,

Народ наш великий, храбрый, единый

В тылу и на фронте творит чудеса.

 

Братья и сестры — советские люди,

Люди нашей Отчизны родной,

За нее, как герои, встали грудью,

Дружной, живой, нерушимой стеной.

 

Сердце народа огнем загорелось!

Выдержка, сметка, упорство и труд,

Пламенный гнев, беспредельная смелость

В пепел врагов ненавистных сотрут!

 

Недаром наши сказки и песни

Твердят о бесстрашных богатырях,—

Везде — на любом посту и на месте —

Подвиг за подвигом люди творят.

 

Смотришь, один герой побеждает

Двадцать, тридцать коварных врагов,

Другой — боевых друзей спасает,

Третий — освоил десяток станков.

 

Взаимная выручка, честь и геройство

Присущи советским людям любым —

Народ, у которого есть эти свойства,— 

Непобедим!

 

Сергей Наровчатов «В кольце» октябрь 1941г.

В том ли узнал я горесть,
Что круг до отказа сужен,
Что спелой рябины горсть —
Весь мой обед и ужин?

 

О том ли вести мне речь,
В том ли моя забота,
Что страшно в ознобе слечь
Живым мертвецом в болото?

 

В том ли она, наконец,
Что у встречных полян и просек
Встречает дремучий свинец
Мою двадцать первую осень?

 

Нет, не о том моя речь,
Как мне себя сберечь…

 

Неволей твоей неволен,
Болью твоей болен,
Несчастьем твоим несчастлив —
Вот что мне сердце застит.

 

Когда б облегчить твою участь,
Сегодняшнюю да завтрашнюю,
Век бы прожил, не мучась
В муке любой заправдашней.

 

Ну что бы я сам смог?
Что б я поделал с собою?
В непробудный упал бы мох
Нескошенной головою.

 

От семи смертей никуда не уйти:
Днем и ночью
С четырех сторон сторожат пути
Стаи волчьи.

 

И тут бы на жизни поставить крест…
Но, облапив ветвями густыми,
Вышуршит Брянский лес
Твое непокорное имя.

 

И пойдешь, как глядишь, — вперед.
Дождь не хлещет, огонь не палит,
И пуля тебя не берет,
И болезнь тебя с ног не валит.

 

От черного дня до светлого дня
Пусть крестит меня испытаньем огня.
Идя через версты глухие,
Тобой буду горд,
Тобой буду тверд,
Матерь моя Россия!

 

Иосиф Уткин «Я видел девочку убитую…» 1941г.

Я видел девочку убитую,

Цветы стояли у стола.

С глазами, навсегда закрытыми,

Казалось, девочка спала.

 

И сон ее, казалось, тонок,

И вся она напряжена,

Как будто что-то ждал ребенок…

Спроси, чего ждала она?

 

Она ждала, товарищ, вести,

Тобою вырванной в бою, -

О страшной, беспощадной мести

За смерть невинную свою!

 

Анатолий Софронов «Ростов-город» 1941г.

Мы жили в этом городе,

Дружили в этом городе,

Ходили в этом городе гулять.

Как шли мы разговорами,

С гитарой, с переборами,

Любили мы подружкам напевать.

Пришла война суровая,

Зажгла огни багровые,

Хлебнули мы свинцового дождя.

И, оставляя город наш,

Любимый, светлый город наш

Мы в сердце уносили, уходя…

Но вот вернулись снова мы,

Давя врага подковами,

Сметая каски вместе с головой.

Наш город – слава новая,

Наш город- жизнь суровая,

Идем мы вновь знакомой мостовой.

 

Анна Ахматова «In memoriam» август 1942г., Дюрмень

А вы, мои друзья последнего призыва!

Чтоб вас оплакивать, мне жизнь сохранена.

Над вашей памятью не стыть плакучей ивой,

А крикнуть на весь мир все ваши имена!

Да что там имена! Ведь все равно - вы с нами!..

Все на колени, все! Багряный хлынул свет!

И ленинградцы вновь идут сквозь дым рядами -

Живые с мертвыми: для славы мертвых нет.

 

Анна Ахматова «Мужество» 23 февраля 1942г., Ташкент

Мы знаем, что ныне лежит на весах

И что совершается ныне.

Час мужества пробил на наших часах,

И мужество нас не покинет.

 

Не страшно под пулями мертвыми лечь,

Не горько остаться без крова,

И мы сохраним тебя, русская речь,

Великое русское слово.

 

Свободным и чистым тебя пронесем,

И внукам дадим, и от плена спасем

Навеки!

 

Анна Ахматова «Памяти Вали» 23 апреля 1942г., Ташкент

1

Щели в саду вырыты,

Не горят огни.

Питерские сироты,

Детоньки мои!

Под землей не дышится,

Боль сверлит висок,

Сквозь бомбежку слышится

Детский голосок.

2

Постучи кулачком — я открою.

Я тебе открывала всегда.

Я теперь за высокой горою,

За пустыней, за ветром и зноем,

Но тебя не предам никогда…

Твоего я не слышала стона.

Хлеба ты моего не просил.

Принеси же мне ветку клена

Или просто травинок зеленых,

Как ты прошлой зимой приносил.

Принеси же мне горсточку чистой,

Нашей невской студеной воды,

И с головки твоей золотистой

Я кровавые смою следы.

 

Ольга Берггольц «29 января 1942» январь 1942г.

Отчаяния мало. Скорби мало.

О, поскорей отбыть проклятый срок!

А ты своей любовью небывалой

меня на жизнь и мужество обрек.

 

Зачем, зачем?

Мне даже не баюкать,

не пеленать ребенка твоего.

Мне на земле всего желанней мука

и немота понятнее всего.

 

Ничьих забот, ничьей любви не надо.

Теперь одно всего нужнее мне:

над братскою могилой Ленинграда

в молчании стоять, оцепенев.

 

И разве для меня победы будут?

В чем утешение себе найду?!

Пускай меня оставят и забудут.

Я буду жить одна — везде и всюду

в твоем последнем пасмурном бреду…

 

Но ты хотел, чтоб я живых любила.

Но ты хотел, чтоб я жила. Жила

всей человеческой и женской силой.

Чтоб всю ее истратила дотла.

На песни. На пустячные желанья.

 

На страсть и ревность — пусть придет другой.

На радость. На тягчайшие страданья

с единственною русскою землей.

 

Ну что ж, пусть будет так…

 

Ольга Берггольц «Третья зона, дачный полустанок...» 1942г.

…Третья зона, дачный полустанок,

у перрона -тихая сосна.

Дым, туман, струна звенит в тумане,

невидимкою звенит струна.

 

Здесь шумел когда-то детский лагерь

на веселых ситцевых полях…

Всю в ромашках, в пионерских флагах,

как тебя любила я, земля!

 

Это фронт сегодня. Сотня метров

до того, кто смерть готовит мне.

Но сегодня — тихо. Даже ветра

нет совсем. Легко звучать струне.

 

И звенит, звенит струна в тумане…

Светлая, невидимая, пой!

Как ты плачешь, радуешься, манишь,

кто тебе поведал, что со мной?

 

Мне сегодня радостно до боли,

я сама не зная — отчего.

Дышит сердце небывалой волей,

силою расцвета своего.

 

Знаю, смерти нет: не подкрадется,

не задушит медленно она, -

просто жизнь сверкнет и оборвется,

точно песней полная струна.

 

… Как сегодня тихо здесь, на фронте.

Вот среди развалин, над трубой,

узкий месяц встал на горизонте,

деревенский месяц молодой.

 

И звенит, звенит струна в тумане,

о великой радости моля…

Всю в крови,

в тяжелых, ржавых ранах,

я люблю, люблю тебя, земля!

 

Ольга Берггольц «Севастополю» 3 июля 1942г.

О, скорбная весть — Севастополь оставлен…

Товарищи, — встать, как один перед ним,

перед городом мужества, городом славы,

перед городом доблестным братом твоим!

 

Но мы не хотим и не будем прощаться

с тобой, не смирившийся город — солдат:

ты жив,

ты в сердцах москвичей,

сталинградцев,

дыханье твое бережет Ленинград.

 

Мы знаем: на всех пламенеющих тропах,

со всеми, кто бьет ненавистных врагов,

идет Севастополь,

родной Севастополь,

и кровь и огонь от его берегов…

 

Промчится година железа и горя,

мы кончим победою наши бои, -

у теплого моря, у синего моря

он встанет опять из развалин своих.

 

Нет, только не плачь, - Мы не чтим его

память,

и этой минуты великая тишь

затем, чтоб сказать:

- Севастополь, ты с нами!

Ты с нами,

ты бьешься,

ты победишь!

 

Борис Богатков «У эшелона обнимемся» 30 декабря 1942г.

У эшелона обнимемся.

Искренняя и большая

Солнечные глаза твои

Вдруг затуманит грусть.

До ноготков любимые,

Знакомые руки сжимая,

Повторю на прощанье:

«Милая, я вернусь.

Я должен вернуться, но если.

Если случится такое,

Что не видать мне больше

Суровой родной страны, -

Одна к тебе просьба, подруга

Сердце свое простое

Отдай ты честному парню,

Вернувшемуся с войны».

 

Семен Гудзенко «Небеса» 1942г.

Такое небо!

Из окна

посмотришь черными глазами,

и выест их голубизна

и переполнит небесами.

 

Отвыкнуть можно от небес,

глядеть с проклятьем

и опаской,

чтоб вовремя укрыться в лес

и не погибнуть под фугаской.

 

И можно месяц,

можно два

под визг сирен на землю падать

и слушать,

как шумит трава

и стонет под свинцовым градом.

 

Я ко всему привыкнуть смог,

но только не лежать часами.

…И у расстрелянных дорог

опять любуюсь небесами.

 

Семен Гудзенко «Отдых» апрель 1942г.

Из боя выходила рота.

Мы шли под крыши,

в тишину,

в сраженьях право заработав

на сутки позабыть войну.

 

Но у обломков самолета

остановился первый взвод.

И замерла в песках пехота

у красных

обожженных звезд.

 

…Осколки голубого сплава

валялись на сухом песке.

Здесь все:

и боевая слава,

и струйка крови на виске,

и кутерьма атак

и тыла,

ревущая,

как «ястребок».

 

Нам отдых сделался постылым

и неуютным городок.

 

Семен Гудзенко «Подрывник» 1942г.

К рассвету точки засекут,

а днем начнется наступленье.

Но есть стратегия секунд,

и есть секундные сраженья.

И то,

    что может сделать он

и тол

    (пятнадцать килограммов),

не в силах целый батальон,

пусть даже смелых

                          и упрямых.

Он в риске понимает толк.

Уверенно,

               с лихим упорством

вступает он в единоборство

с полком.

               И разбивает полк.

И рассыпаются мосты.

И падают в густые травы,

обламывая кусты,

на фронт идущие составы.

 

И в рельсах, согнутых улиткой,

Отражена его улыбка.

 

Семен Гудзенко «Сапер» 1942г.

Всю ночь по ледяному насту,

по черным полыньям реки

шли за сапером коренастым

обозы,

             танки

                          и полки.

Их вел на запад

                      по просекам

простой, спокойный человек.

Прищурившись, смотрел на снег

и мины находил под снегом.

Он шел всю ночь.

                            Вставал из лога

рассвет в пороховом дыму.

Настанет мир.

                         На всех дорогах

поставят памятник ему.

 

Ион Деген «Из разведки» июль 1942г.

Чего-то волосы под каской шевелятся.

Должно быть, ветер продувает каску.

Скорее бы до бруствера добраться.

За ним так много доброты и ласки.

 

Ион Деген «Осветительная ракета» июль 1942г.

Из проклятой немецкой траншеи

слепящим огнем

Вдруг ракета рванулась.

И замерла, сжалась нейтралка.

Звезды разом погасли.

И стали виднее, чем днем,

Опаленные ветви дубов

и за нами ничейная балка.

Подлый страх продавил моим телом

гранитный бугор.

Как ракета, горела во мне

негасимая ярость.

Никогда еще так

не хотелось убить мне того,

Кто для темного дела повесил

такую вот яркость.

 

Ион Деген «Жажда» август 1942г.

Воздух — крутой кипяток.

В глазах огневые круги.

Воды последний глоток

Я отдал сегодня другу.

А друг все равно…

И сейчас

Меня сожаление мучит:

Глотком тем его не спас.

Себе бы оставить лучше.

Но если сожжет меня зной

И пуля меня окровавит,

Товарищ полуживой

Плечо мне свое подставит.

Я выплюну горькую пыль,

Скребущую горло,

Без влаги,

Я выбросил в душный ковыль

Ненужную флягу.

 

Ион Деген «Соседу по койке» декабрь 1942г.

Удар болванки…

Там…

Когда-то…

И счет разбитым позвонкам

Ведет хирург из медсанбата.

По запахам и по звонкам

Он узнает свою палату.

Жена не пишет.

Что ж, она…

Такой вот муж не многим нужен.

Нашла себе другого мужа.

Она не мать.

Она — жена.

Но знай,

Что есть еще друзья

В мужском содружестве железном.

И значит — раскисать нельзя.

И надо жить

И быть полезным.

 

Юлия Друнина «Качается рожь несжатая…» 1942г.

Качается рожь несжатая.

Шагают бойцы по ней.

Шагаем и мы - девчата,

Похожие на парней.

 

Нет, это горят не хаты -

То юность моя в огне…

Идут по войне девчата,

Похожие на парней.

 

Михаил Зенкевич «Просторны, как небо…» март 1942г.

Просторны, как небо,

Поля хлебородные.

Всего на потребу!

А рыщут голодные

С нуждою, с бедою,

Просят все — где бы

Подали хлеба.

Хотя б с лебедою.

 

Равнина без края,

Такая свободная,

А всюду такая

Боль

подколодная,

Голь

безысходная,

Дань

непонятная,

Рвань

перекатная!

С добра ли, от худа ли

Гуляя, с ног валишься.

Хмелея от удали,

Силушкой хвалишься.

С вина на карачках,

Над спесью немецкою

Встаешь на кулачках

Стеной молодецкою!

 

Так с чем же

ты каешься?

За что же

ты маешься?

Все с места снимаешься

В просторы безбрежные,

Как прежде, не прежняя

Россия — Рассея…

Три гласных рассея,

Одно «эр» оставив,

Одно «эс» прибавив,

Ты стала родною

Другою страною:

СССР.

 

Вера Инбер «Энская высотка» сентябрь 1942г., Ленинград

Возле полустанка

Травы шелестят.

Гусеницы танка

Мертвые лежат.

 

Черную машину

Лютого врага

Насмерть сокрушила

Русская рука.

 

Смелостью и сметкой

Кто тебя сберег,

Энская высотка,

Малый бугорок?

 

Пламенной любовью

Родину любя,

Кто своею кровью

Защитил тебя?

 

О тебе лишь сводка

Скажет между строк,

Энская высотка.

Малый бугорок.

 

Чуть заметный холмик…

Но зато весной

О тебе напомнит

Аромат лесной.

 

О тебе кузнечик

Меж высоких трав

Постучит далече,

Точно телеграф.

 

Девушка-красотка

О тебе споет,

Энская высотка,

Малый эпизод.

 

Песнями, цветами

Век отчизна-мать

Все не перестанет

Сына поминать.

 

Михаил Кульчицкий «Мечтатель, фантазер, лентяй-завистник!..» 26 декабря 1942г., Хлебниково-Москва

Мечтатель, фантазер, лентяй-завистник!
Что? Пули в каску безопасней капель?
И всадники проносятся со свистом
вертящихся пропеллерами сабель.
Я раньше думал: «лейтенант»
звучит вот так: «Налейте нам!»
И, зная топографию,
он топает по гравию.

Война — совсем не фейерверк,
а просто — трудная работа,
когда,

черна от пота,

вверх
скользит по пахоте пехота.
Марш!

И глина в чавкающем топоте
до мозга костей промерзших ног
наворачивается на чeботы
весом хлеба в месячный паек.
На бойцах и пуговицы вроде
чешуи тяжелых орденов.

Не до ордена.
Была бы Родина
с ежедневными Бородино.

 

Марк Лисянский «Волоколамское шоссе» 1942г.

Москва. Ноябрь. А между сосен

Во всей стремительной красе

Летит в дымящуюся осень

Волоколамское шоссе.

Замерзнуть не успела Руза,

Как двинулись на смертный бой

Грузовики с гремучим грузом

И танки тесною толпой.

На миг мелькнув папахой сивой

И сединою на виске,

Иван Васильевич Панфилов

Промчался на броневике.

Шли добровольцы Подмосковья,

Шли горняки и слесаря

Туда, где порохом и кровью

Обозначала путь заря -

Шоссе хранило след летучий,

Вело в бессмертие оно.

И бомбы падали сквозь тучи,

Не попадая в полотно.

Шоссе, трубя победным рогом,

Спешило обогнать молву

И не хотело стать дорогой

В заиндевевшую Москву.

Натянутое до предела,

Во всей стремительной красе

На запад

от Москвы

летело

Волоколамское шоссе.

 

Сергей Михалков «Десятилетний человек» 1942г.

Крест-накрест белые полоски
На окнах съёжившихся хат.
Родные тонкие березки
Тревожно смотрят на закат.

 

И пес на теплом пепелище,
До глаз испачканный в золе.
Он целый день кого-то ищет
И не находит на селе.

 

Накинув драный зипунишко,
По огородам, без дорог,
Спешит, торопится парнишка
По солнцу, прямо на восток.

 

Никто в далекую дорогу
Его теплее не одел,
Никто не обнял у порога
И вслед ему не поглядел,

 

В нетопленой, разбитой бане,
Ночь скоротавши, как зверек,
Как долго он своим дыханьем
Озябших рук согреть не мог!

 

Но по щеке его ни разу
Не проложила путь слеза,
Должно быть, слишком много сразу
Увидели его глаза.

 

Все видевший, на все готовый,
По грудь проваливаясь в снег,
Бежал к своим русоголовый
Десятилетний человек.

 

Он знал, что где-то недалече,
Быть может, вон за той горой,
Его, как друга, в темный вечер
Окликнет русский часовой.

 

И он, прижавшийся к шинели,
Родные слыша голоса,
Расскажет все, на что глядели
Его недетские глаза.

Александр Решетов «Клятва ленинградки» 1942г.

Не плакать по верному другу, 
Не плакать по милому сыну, 
Не плакать по кровному брату 
Велит нам немолкнущий бой. 

Быть воина верной подругой, 
Быть матерью сына-героя, 
Быть брата достойной сестрою 
Велит нам наш город родной.

 

Идут ленинградцев отряды 
На битву по улицам хмурым, 
Бойцами стоят наши зданья, 
Им раны бинтует пурга. 

Быть твердыми в дни испытаний, 
Быть зоркими в темные ночи, 
Бороться велит нам наш город, 
Видна ему гибель врага.

 

Не знай, мое сердце, смятенья, 
Усталости, руки, не знайте, 
Слезами, глаза, не туманьтесь, 
Я счастья дождусь своего: 
Увижу я солнце победы, 
Услышу я песню победы, 
Поздравлю свой город с победой, 
Гордясь, что достойна его.

 

Алексей Сурков «Привал пехоты» 1942г.

Густого леса черная стена

Белесой дымкой осени одета.

Ночная тишина напряжена

Тревожным ожиданием рассвета.

 

Перед атакой беспокойным сном

Спят пехотинцы на ночном привале.

Не так ли деды под Бородином

В канун своей бессмертной славы спали?

 

Николай Асеев «Надежда» 1943г.

Насилье родит насилье,

и ложь умножает ложь;

когда нас берут за горло,

естественно взяться за нож.

 

Но нож объявлять святыней

и, вглядываясь в лезвие,

начать находить отныне

лишь в нем отраженье свое, -

 

нет, этого я не сумею,

и этого я не смогу:

от ярости онемею,

но в ярости не солгу!

 

Убийство зовет убийство,

но нечего утверждать,

что резаться и рубиться -

великая благодать.

 

У всех, увлеченных боем,

надежда горит в любом:

мы руки от крови отмоем,

и грязь с лица отскребем,

 

и станем людьми, как прежде,

не в ярости до кости!

И этой одной надежде

на смертный рубеж вести.

 

Александр Вертинский «Салют» 1943г., Москва

Небеса расцвечены алмазами,

Возжигает Родина огни.

Все о вас, родные сероглазые

Братья драгоценные мои!

 

Все о том, уже бессмертном мужестве,

За которым восхищенный мир

Наблюдает со священным ужасом

Из своих разрушенных квартир.

 

Каждый раз за шторой затемнения

Из-за слез не отыскать окна, -

От восторга, гордости, волнения

Глубоко душа потрясена.

 

Этот праздник стал нас всех обязывать,

Мы должны трудиться выше сил,

Чтоб потом нам не пришлось доказывать,

Кто и как свою страну любил…

 

Расул Гамзатов «Говорят, что посмертно…» 1943г.

Говорят, что посмертно

Тела наши станут землею.

Я поверять готов

В немудреную эту молву.

Пусть я стану частицей

Земли, отвоеванной с бою,

Той земли, на которой

Сейчас я всем сердцем живу.

 

Ион Деген «И даже если беспредельно плоха» лето 1943г.

И даже если беспредельно плохо,

И даже если нет надежды жить,

И даже если неба только крохи

Еще успеешь в люке уловить,

И даже если танк в огне и в дыме,

И миг еще — и ты уже эфир,

Мелькнет в сознанье:

Танками другими

Планете завоеван будет мир.

 

Михаил Дудин «Шофер» 1943г.

По лужам, по оврагам, напрямик,

В крутой грязи, по ступицы, по брюхо,

Как бегемот, отфыркиваясь, глухо,

Проходит санитарный грузовик.

 

Он медленно вползает на бугор,

Дрожит, трясется, а земля размокла.

Но бьет снаряд — и вылетели стекла,

Осели шины и заглох мотор.

 

Шофер, шатаясь, вытащил домкраты

И целый час возился у колес.

Ключи звенели и пыхтел насос, -

Он заменил разорванные скаты.

 

Он в руль вцепился, грязен и горбат,

Он снова вел машину бережно и скоро…

Доставившего раненых шофера

Заносили санитары в медсанбат

 

Алексей Тарковский «Не стой тут» 1943г.

Не стой тут,

Убьют.

Воздух! Ложись!

Проклятая жизнь!

Милая жизнь!

Странная, смутная жизнь!

Дикая жизнь!

Травы мои коленчатые,

Мои луговые бабочки,

Небо – все в облаках, городах, лагунах и парусных лодках!

Дай мне еще подышать,

Дай мне побыть в этой жизни, безумной и жадной,

Хмельному от водки,

С пистолетом в руках,

Ждать танков немецких,

Дай мне побыть хоть в этом окопе…

 

Павел Антокольский «Лагерь уничтожения» 1944г.

И тогда подошла к нам, желта как лимон,

Та старушка восьмидесяти лет,

В кацавейке, в платке допотопных времен -

Еле двигавший ноги скелет.

Синеватые пряди ее парика

Гофрированы были едва.

И старушечья в синих прожилках рука

Показала на оползни рва.

 

- Извините! Я шла по дорожным столбам,

По местечкам, сожженным дотла.

Вы не знаете, где мои мальчики, пан,

Не заметили, где их тела?

Извините меня, я глуха и слепа,

Может быть среди польских равнин,

Может быть, эти сломанные черепа -

Мой Иосиф и мой Веньямин.

Ведь у нас под ногами не щебень хрустел.

Эта черная жирная пыль -

Это прах человечьих обугленных тел. -

Так сказала старуха Рахиль.

И пошли мы за ней по полям. И глаза

Нам туманила часто слеза.

А вокруг золотые сияли леса,

Поздней осени польской краса.

Там травы золотой сожжена полоса,

Не гуляют ни серп, ни коса.

Только шепчутся голоса, голоса,

Тихо шепчутся там голоса:

- Мы мертвы. Мы в обнимку друг с другом лежим,

Мы прижались к любимым своим,

Но сейчас обращаемся только к чужим,

От чужих ничего не таим.

Сосчитайте по выбоинам на земле,

По лохмотьям истлевших одежд,

По осколкам стекла, по игрушкам в золе,

Сколько было тут светлых надежд.

Сколько солнца и хлеба украли у нас,

Сколько детских засыпали глаз.

Сколько иссиня-черных остригли волос,

Сколько девичьих рук расплелось.

Сколько крохотных юбок, рубашек, чулок

Ветер по свету гнал и волок.

Сколько стоили фосфор, и кровь, и белок

В подземелье фашистских берлог.

 

Эти звезды и эти цветы — это мы.

Торопились кончать палачи,

Потому что глаза им слепили из тьмы

Наших жизней нагие лучи.

Банки с газом убийцы истратили все.

Смерть во всей ее жалкой красе

Убегала от нас по асфальту шоссе,

Потому что в вечерней росе,

В трепетанье травы, в лепетанье листвы,

В очертанье седых облаков, -

Понимаете вы! - мы уже не мертвы,

мы воскресли на веки веков.

 

Анна Ахматова «27 января 1944 года» 1944г.

И в ночи январской, беззвездной,

Сам дивясь небывалой судьбе,

Возвращенный из смертной бездны,

Ленинград салютует себе.

 

Анна Ахматова «Победителям» 29 февраля 1944г., Ташкент

Сзади Нарвские были ворота,

Впереди была только смерть…

Так светская шла пехота

Прямо в желтые жерла «Берт».

Вот о вас и напишут книжки:

«Жизнь свою за други своя»,

Незатейливые парнишки -

Ваньки, Васьки, Алешки, Гришки, -

Внуки, братики, сыновья!

 

Анна Ахматова «Причитание» 1944г., Ленинград

Ленинградскую беду

Руками не разведу,

Слезами не смою,

В землю не зарою.

Я не словом, не упреком,

Я не взглядом, не намеком

Я не песенкой наемной,

Я не похвальбой нескромной

.   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .

А земным поклоном

В поле зеленом

Помяну…

 

Анна Ахматова «С самолета» май 1944г.

1

На сотни верст, на сотни миль,

На сотни километров

Лежала соль, шумел ковыль,

Чернели рощи кедров.

Как в первый раз я на нее,

На Родину, глядела.

Я знала: это все мое -

Душа моя и тело.

2

Белым камнем тот день отмечу,

Когда я о победе пела,

Когда я победе навстречу,

Обгоняя солнце, летела.

3

И весеннего аэродрома

Шелестит под ногами трава.

Дома, дома — ужели дома!

Как все ново и как знакомо,

И такая в сердце истома,

Сладко кружится голова…

В свежем грохоте майского грома -

Победительница Москва!

 

Виктор Гончаров «Больной, как будто бы гранату…» 1944г.

Больной, как будто бы гранату,

Бутылку бромную берет,

И снова сонную палату

Корежит хриплое: «Вперед!»

Он все идет в свою атаку,

Он все зовет друзей с собой…

Наверно, был хороший бой!

Хирург и тот чуть-чуть не плакал

И, чтоб избавиться от слез,

Какой-то бред о бреде нес.

Когда же вечер языкатый

Оближет пыльную панель,

Внесут кого-то к нам в палату

На ту же самую постель!

 

Виктор Гончаров «Мне ворон черный смерти не пророчил…» 1944г.

Мне ворон черный смерти не пророчил,

Но ночь была,

И я упал в бою.

Свинцовых пуль трассирующий росчерк

Окончил биографию мою.

Сквозь грудь прошли

Расплавленные пули.

Последний стон зажав тисками скул,

Я чувствовал, как веки затянули

Открытую солдатскую тоску,

И как закат, отброшенный за хаты,

Швырнул в глаза кровавые круги,

И как с меня угрюмые солдаты

Неосторожно сняли сапоги…

Но я друзей не оскорбил упреком.

Мне все равно. Мне не топтать дорог.

А им — вперед. А им в бою жестоком

Не обойтись без кирзовых сапог.

 

Семен Гудзенко «Я был пехотой в поле чистом...» 1943-1944г.

Я был пехотой в поле чистом,

в грязи окопной и в огне.

Я стал армейским журналистом

в последний год на той войне.

 

Но если снова воевать…

Таков уже закон:

пускай меня пошлют опять

в стрелковый батальон.

 

Быть под началом у старшин

хотя бы  треть пути,

потом могу я с тех вершин

в поэзию сойти.

 

Ион Деген  «На фронте не сойдешь с ума едва ли» лето 1944г.

На фронте не сойдешь с ума едва ли,

Не научившись сразу забывать.

 

Мы из подбитых танков выгребали

Все, что в могилу можно закопать.

Комбриг уперся подбородком в китель.

Я прятал слезы. Хватит. Перестань.

 

А вечером учил меня водитель,

Как правильно танцуют падеспань.

 

Юлия Друнина «Целовались. Плакали и пели» 1944г.

Целовались.

Плакали

И пели.

Шли в штыки.

И прямо на бегу

Девочка в заштопанной шинели

Разбросала руки на снегу.

Мама!

Мама!

Я дошла до цели…

Но в степи, на волжском берегу,

Девочка в заштопанной шинели

Разбросала руки на снегу.

 

Сергей Обрадович «Гвардейцы» 1944г.

Мир затемнив от края до края,

В нашу отчизну ворвался враг.

Там, где прошел он, землю терзая,—

Трупы, могилы, пепел и прах.

 

Ненависть, ярость, тоску глухую

В сердце солдатском своем храня,

Мы отступали, контратакуя,

Раненых вынося из огня.

 

Каждый ручей лепетал: «Куда вы?»

Рощи чернели, вяли цветы.

Никли в ногах и цеплялись травы,

В арьергарде взрывались мосты.

 

Следом за нами — ни слез, ни жалоб —

Руки простерла старая мать.

Молча и горько мать провожала

Вдаль уходящую русскую рать.

 

А за плечами село родное

Корчилось, выло в огненной мгле,

И, опаленная, в грохоте, в зное

Падала птица к темной земле...

 

Древнею вольницей и отвагой

Перед пехотой легла река.

— Здесь умереть нам. Назад ни шагу...—

Тихо сказал командир полка.

 

В гул орудийных близких раскатов

Кто-то ответил, лицом к врагу:

—  Край мой за Волгой, но для солдата

Нету земли на том берегу...

 

В землю вросли мы. Откуда силы?

Дуб выкорчевывало огнем,

Плавило сталь и камень дробило,—

Насмерть стояли перед врагом.

 

Насмерть стояли. Сигнала ждали...

Ночью в окопах прочли приказ.

Видели — в серой шинели Сталин

Вел на рассвете в атаку нас.

 

Рушилось небо с фланга до фланга.

Шли, головы не сгибая, в рост.

Как из чудовищнейшего шланга,

Ливень свинцовый из вражьих гнезд.

 

Вечно живущий, взлетел Гастелло

Смертью карающей над ордой.

Грудью — за жизнь, за правое дело —

Вражью закрыл амбразуру герой.

 

Танк запылал. Из горящего танка

Вышел танкист и ринулся в бой,

Пламенный, как легендарный Данко

С пламенным сердцем перед собой.

 

Так и пошли мы по следу зверя

Несокрушимою силою сил.

Зверь, огрызаясь, клыки ощеря,

К Дону, к Десне, к Днепру отходил;

 

Черной, гнилой истекая кровью,

Душу змеи затая в броне,

Бился, неистов, по Заднепровью,

К Неману, к Одеру полз в огне...

 

Кто ты, к победе идущий рядом —

Локоть к локтю — от волжских равнин

И добивающий насмерть гада:

Русский, узбек, украинец, грузин?

 

Кто бы ты ни был,— верное сердце

Друга и брата рядом с моим,

Реки не стали преградой гвардейцу.

Горы, дрожа, расступались пред ним.

 

Неомраченное за плечами —

Солнце ликующее, как салют.

Вместе две матери шли за нами,

Благословляя карающий суд...

 

Борис Пастернак «Весна» 1944г.

Все нынешней весной особое.
Живее воробьев шумиха.
Я даже выразить не пробую,
Как на душе светло и тихо.

 

Иначе думается, пишется,
И громкою октавой в хоре
Земной могучий голос слышится
Освобожденных территорий.

 

Весеннее дыханье родины
Смывает след зимы с пространства
И черные от слез обводины
С заплаканных очей славянства.

 

Везде трава готова вылезти,
И улицы старинной праги
Молчат, одна другой извилистей,
Но заиграют, как овраги.

 

Сказанья Чехии, Моравии
И Сербии с весенней негой,
Сорвавши пелену бесправия,
Цветами выйдут из-под снега.

 

Все дымкой сказочной подернется,
Подобно завиткам по стенам
В боярской золоченой горнице
И на Василии блаженном.

 

Мечтателю и полуночнику
Москва милей всего на свете.
Он дома, у первоисточника
Всего, чем будет цвесть столетье.

Александр Твардовский «Ночлег» 1944г.

Разулся, ноги просушил,

Согрелся на ночлеге,

И человеку дом тот мил,

Неведомый вовеки.

 

Дом у Днепра иль за Днепром,

Своим натопленный двором, -

Ни мой, не твой, ничейный,

Пропахший обувью сырой,

Солдатским потом, да махрой,

Да смазкою ружейной.

 

И, покидая угол тот,

Солдат, жилец бездомный,

О нем, бывает, и вздохнет,

И жизнь пройдет, а вспомнит!

 

Анна Ахматова «Освобожденная» 1945г.

Чистый ветер ели колышет,

Чистый снег заметает поля.

Больше вражьего шага не слышит,

Отдыхает моя земля.

 

Анна Ахматова «Памяти друга» 1945г.

И в День Победы, нежный и туманный,

Как заря, как зарево, красна,

Вдовою у могилы безымянной

Хлопочет запоздалая весна.

Она с колен подняться не спешит,

Дохнет на почку, и траву погладит,

И бабочку с плеча на землю ссадит,

И первый одуванчик распушит.

 

Анна Ахматова «Победа» 1942-1945г.

1

Славно начато славное дело

В грозном грохоте, в снежной пыли,

Где томится пречистое тело

Оскверненной врагами земли.

К нам оттуда родные березы

Тянут ветки и ждут и зовут,

И могучие деды-морозы

С нами сомкнутым строем идут.

2

Вспыхнул над молом первый маяк,

Других маяков предтеча, -

Заплакал и шапку снял моряк,

Что плавал в набитых смертью морях

вдоль смерти и смерти навстречу.

3

Победа у наших стоит дверей…

Как гостью желанную встретим?

Пусть женщины выше поднимут детей,

Спасенных от тысячи тысяч смертей, -

Так мы долгожданной ответим.

 

Расул Гамзатов «Памятный день» 1945г.

«Скажи мне, товарищ,

В какой это год

Донец переплыл ты и спас пулемет?»

«Всего не упомнишь,

Чудной человек,

Немало пришлось мне формировать рек».

 

«Скажи мне товарищ,

Про доблесть свою,

Когда ты был ранен в жестоком бою?»

 

Он скажет лениво:

«Ответить бы рад,

Да всех своих ран не упомнит солдат.»

 

«Скажи мне, товарищ.

Ты вспомнишь иль нет,

Когда получал ты партийный билет?»

 

И он назовет и тот день и тот час:

Такое бывает всего только раз.

 

Виктор Гончаров «Возвращение» 1945г.

А все случилось очень просто…

Открылась дверь, и мне навстречу

Девчурка маленького роста,

Девчурка, остренькие плечи!

 

И котелок упал на камни.

Четыре с лишним дома не был…

А дочка, разведя руками,

Сказала: «Дядя, нету хлеба!»

 

А я ее схватил — и к звездам!

И целовал в кусочки неба.

Ведь это я такую создал.

Четыре с лишним дома не был…

 

Виктор Гончаров «Скоро, скоро я домой поеду…» 1945г.

Скоро, скоро я домой поеду,

И земля закружится в окне.

И в купе какой-то непоседа

Заведет беседу о войне.

 

Будет любоваться им девчонка,

Восхищаясь радугой наград.

Мимо окон будет литься тонкий,

Слабо обозначенный закат.

 

Я не стану прерывать беседу,

Но и разговор не поддержу.

Я своей соседке и соседу

За победу выпить предложу

 

И за то, что скоро я увижу

Небольшую мельничную гать,

Бурей покореженную крышу,

Бедами обиженную мать.

 

Низенькая, щуплая, без силы,

Жизнь свою высчитывает в днях.

Ей война, как сдачу, возвратила

Пулями побитого меня.

 

Юлия Друнина «В школе» 1945г.

Тот же двор.

Та же дверь.

Те же стены.

Так же дети бегут гуртом,

Та же самая «тетя Лена»

Суетится возле пальто.

 

В класс вошла.

За парту села,

Где училась я десять лет.

На доске написано мелом

«X + Y = Z».

 

… Школьным вечером,

Хмурым летом,

Бросив книги и карандаши,

Встала девочка с парты этой

И шагнула в сырой блиндаж.

 

Михаил Исаковский «Враги сожгли родную хату» 1945г.

Враги сожгли родную хату,

Сгубили всю его семью.

Куда ж теперь идти солдату,

Кому нести печаль свою?

 

Пошел солдат в глубоком горе

На перекресток двух дорог,

Нашел солдат в широком поле

Травой заросший бугорок.

 

Стоит солдат — и словно комья

Застряли в горле у него.

Сказал солдат: «Встречай, Прасковья,

Героя — мужа своего.

 

Готовь для гостя угощенье,

Накрой в избе широкий стол, -

Свой день, свой праздник возвращенья

К тебе я праздновать пришел…»

 

Никто солдату не ответил,

Никто его не повстречал,

И только теплый летний ветер

Траву могильную качал.

 

Вздохнул солдат, ремень поправил,

Раскрыл мешок походный свой,

Бутылку горькую поставил

На серый камень гробовой.

 

«Не осуждай меня, Прасковья,

Что я пришел к тебе такой:

Хотел я выпить за здоровье,

А должен пить за упокой.

 

Сойдутся вновь друзья, подружки,

Но не сойтись вовеки нам…»

И пил солдат из медной кружки

Вино с печалью пополам.

 

Он шел — солдат, слуга народа,

И с болью в сердце говорил:

«Я шел к тебе четыре года,

Я три державы покорил…»

 

Хмелел солдат, слеза катилась,

Слеза несбывшихся надежд,

И на груди его светилась

Медаль за город Будапешт.

 

Леонид Мартынов «Народ-победитель» 1945г.

Возвращались солдаты с войны.
По железным дорогам страны
День и ночь поезда их везли.
Гимнастерки их были в пыли
И от пота еще солоны
В эти дни бесконечной весны.

 

Возвращались солдаты с войны.
И прошли по Москве, точно сны,—
Были жарки они и хмельны,
Были парки цветами полны.
В Зоопарке трубили слоны,—
Возвращались солдаты с войны!

 

Возвращались домой старики
И совсем молодые отцы —
Москвичи, ленинградцы, донцы…
Возвращались сибиряки!

 

Возвращались сибиряки —
И охотники, и рыбаки,
И водители сложных машин,
И властители мирных долин,—
Возвращался народ-исполин…

Сергей Орлов «Руками, огрубевшими от стали…» 1945г.

Руками, огрубевшими от стали,
Писать стихи, сжимая карандаш.
Солдаты спят — они за день устали,
Храпит прокуренный насквозь блиндаж.
Под потолком коптилка замирает,
Трещат в печурке мокрые дрова…
Когда-нибудь потомок прочитает
Корявые, но жаркие слова
И задохнется от густого дыма,
От воздуха, которым я дышал,
От ярости ветров неповторимых,
Которые сбивают наповал.
И, не видавший горя и печали,
Огнем не прокаленный, как кузнец,
Он предкам позавидует едва ли,
Услышав, как в стихах поет свинец,
Как дымом пахнет все стихотворенье,
Как хочется перед атакой жить!..
И он простит мне в рифме прегрешенье.
Он этого не сможет не простить.
Пускай в сторонку удалится критик:
Поэтика здесь вовсе ни при чем.
Я, может быть, какой-нибудь эпитет —
И тот нашел в воронке под огнем.
Здесь молодости рубежи и сроки,
По жизни окаянная тоска…
Я порохом пропахнувшие строки
Из-под обстрела вынес на руках.

 

Лев Ошанин «Ехал я из Берлина» 1945г.

Ехал я из Берлина
По дороге прямой,
На попутных машинах
Ехал с фронта домой.
Ехал мимо Варшавы,
Ехал мимо Орла —
Там, где русская слава
Все тропинки прошла.

 

Эй, встречай,
С победой поздравляй,
Белыми руками
Покрепче обнимай.

 

Очень дальние дали
Мы с друзьями прошли
И нигде не видали
Лучше нашей земли.
Наше солнышко краше,
И скажу, не тая:
Лучше девушек наших
Нет на свете, друзья.

 

За весенние ночи,
За родную страну
Да за карие очи
Я ходил на войну.
Вы цветите пышнее,
Золотые края,
Ты целуй горячее,
Дорогая моя!

 

Эй, встречай,
С победой поздравляй,
Белыми руками
Покрепче обнимай.